Выйти замуж за лорда - Джудит О`Брайен

Филип и его слуга Оуэн ушли в другое крыло дома, куда повел их лакей в белых чулках и, как показалось Констанс, с накладными мускулами на икрах.

Тогда вошло в моду с помощью конского волоса делать ноги толще, мускулистей, ведь платят более высокое жалованье тем слугам, у кого крепкие ноги и рост выше шести футов.

Констанс удивило и даже показалось странным, что в королевских домах слуги по-прежнему носят атласные панталоны и пудреные парики. Следовательно, королевская семья не учла неприятных уроков прошлого столетия и Американской революции, а если на то пошло, то в какой-то степени и Французской.

Констанс и Стеллу провела в их комнату очаровательная молодая особа в голубом платье с кружевной наколкой на головке. Замок внутри был декорирован как охотничий домик, такое количество охотничьих трофеев и портретов самих охотников было развешено по стенам.

Констанс очень понравилась ее комната, небольшая спальня, по-домашнему уютная, вовсе не королевская. Она вдруг уловила аромат цветов, почти забытый, но знакомый, легкий и неуловимый, и слезы навернулись на глаза.

Наконец она нашла цветы кизила: на большом красного дерева комоде с зеркалом, покрытом легкой кружевной салфеткой, в строгой белой вазе стоял большой букет. Охнув от восторга, выронив из рук ридикюль, она подошла к комоду, вдыхая аромат, который не забыла даже за то десятилетие, что прошло с тех пор, как покинута родная Виргиния.

В дверь кто-то постучал. Констанс, не открывая глаз и не отрывая лица от цветов, ответила:

– Входите.

Цветы кизила. Забытые образы снова встали перед ней: мать, подрезающая ветки кизила, растущего перед домом, отец с цветком кизила в петлице.

– Мисс Ллойд? Вам нравится ваша комната?

– Она чудесная, – прошептала Констанс и открыла глаза, повернувшись к двери, уверенная, что разговаривает с горничной.

Перед ней стояла Александра, принцесса Уэльская. Констанс склонилась в глубоком поклоне.

– Ваше высочество…

Но принцесса нетерпеливо махнула рукой:

– Пожалуйста, встаньте, мисс Ллойд. Вам понравилась комната?

Принцесса была само изящество. Ее голубые как сапфир глаза были чисты и прозрачны, словно льдинки, токая кожа была безукоризненной, золотистые кудри собраны наверх, и лишь два колечка, словно невзначай, падали на лоб. В ее голосе с довольно сильным датским акцентом было столько чувства, как у ребенка, который хочет сделать приятный сюрприз.

– Комната прелестная, ваше высочество. Особенно цветы. Я помню цветы кизила с детства.

– Я очень рада. – Принцесса всплеснула руками и улыбнулась, показав красивые ровные белые зубы. – Я знаю, что вы из штата Виргиния, поэтому нашла в Лондоне теплицу, где выращивают кизиловое дерево. Я боялась, что не доставят заказ вовремя, но их прислали сегодня утром.

– Как я благодарна вам, ваше высочество. Меня так тронула ваша забота.

– Выражение радости на вашем лице – это все, что я хотела видеть. Должна сказать вам, что я не англичанка, моя родина Дания. Я тоже испытываю тоску по родному дому и всему, что знала в юные годы. Узнав, что вы прибыли в Англию совсем юной, после того, как потеряли семью, отчетливо представила себе, что вы должны чувствовать сейчас. Надеюсь, эти цветы сделают вас хотя бы немного счастливой и прогонят печальные мысли..

– Я счастлива, ваше высочество. Очень счастлива.

Принцесса улыбнулась и подошла поближе к Констанс.

– Я хочу кое о чем вам рассказать, поскольку это ваш первый визит к нам. Мы пьем чай в пять часов. Гости будут все время прибывать, кое-кто из приехавших предпочтет отдохнуть после дороги, поэтому чаепитие не будет носить такой уж обязательный характер. Мужчины, возможно, захотят завтра утром поохотиться. Ужинаем мы строго в восемь тридцать. Принц любит пунктуальность, я же нет, поэтому не удивляйтесь, что все часы в замке спешат на пятнадцать минут. Дорогой Берти верит, что спешащие часы заставят и меня поспешить, но пока из этого, боюсь, ничего не получилось. Часы в вашей комнате точны.

– Чай в пять, ужин в половине девятого, – повторила Констанс. – Спасибо, ваше высочество.

– О, мисс Ллойд!

– Что, ваше высочество?

– Если вы будете голодны и захотите есть, – принцесса понизила голос, – ешьте за столом как можно быстрее. У нас ужин не длится пять с половиной часов. Мы его заканчиваем очень быстро. Принц съедает все мгновенно, его тарелки иногда пустеют прежде, чем кто-то успевает взять вилку. Если вы голодны, не заводите беседу с соседями справа или с леди через стол. Просто ешьте и все. А теперь отдыхайте, а если захотите выйти к чаю, мы вас ждем через час.

– Благодарю вас, ваше высочество.

Все, что успела сказать Констанс, ибо принцесса уже покидала комнату. Она довольно заметно прихрамывала, говорили, что это было результатом осложнения перенесенного ревматизма несколько лет назад, от которого, как все знали, она чуть не умерла. Болезнь частично лишила ее и слуха. Однако принцесса не позволяла болезням мешать ей выполнять свои обязательства.

Констанс слышала, как она остановилась и постучалась в комнату, выходившую в холл:

– Леди Коллинз? Вам удобно в вашей комнате?

Как странно, подумала Констанс, глядя на цветы. Как, однако, все это странно.

Чаепитие в гостиной оказалось совсем обычным, почти рядовым событием, хотя Констанс затянула себя в узкое платье из кремового и коричневого шелка с вырезом каре и воспользовалась серьгами герцогини. Возможно, такая атмосфера за чайным столом объяснялась присутствием принцессы Уэльской или именно поэтому общение оказалось удивительно приятным. Она царила за столом так незаметно и деликатно, была так приветлива, что женщины позабыли о вечном чувстве соперничества друг с другом, были милы и уступчивы.

За столом была также леди Коллинз, чья комната была близко к комнате Констанс, прекрасная рассказчица с живым чувством юмора, а также пожилая дама леди Трент, совершенно потрясенная тем, что присутствует здесь. Она все время улыбалась и восторгалась всем, что видела перед собой, – от мармелада до колец для салфеток. Салат из омаров, который всегда подавали к чаю по распоряжению принца, привел ее в восторг, граничащий с экстазом. Остальных женщин Констанс не знала и не запомнила их имен, когда ее знакомили.

Но эту нельзя было не заметить. В гостиную вошла молодая женщина, стройная блондинка с такими легкими и светлыми волосами, что они как нимб сияли вокруг ее головы. У нее была быстрая легкая походка, будто она скользила, а не ступала по полу. Ее поклон принцессе был образцом изящества и грации. Констанс тут же узнала в ней леди на портрете в Гастингс-Хаусе.